Пушкин "Повести Белкина: Метель" - краткое содержание

Кони мчатся по буграм,
Топчут снег глубокой...
Вот, в сторонке божий храм
Виден одинокой.
Вдруг метелица кругом;
Снег валит клоками;
Черный вран, свистя крылом,
Вьется над санями;
Вещий стон гласит печаль!
Кони торопливы
Чутко смотрят в темну даль,
Воздымая гривы...
Жуковский
“В конце 1811 года, в эпоху нам достопамятную, жил в своем поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**”. Он имел семнадцатилетнюю красавицу дочь, воспитанную на французских романах. Мечтательная барышня была влюблена в бедного соседа своего Владимира. Родители не одобряли привязанность дочери, всячески препятствовали ее встречам с возлюбленным, поэтому молодые люди решили тайно обвенчаться, а потом просить прощения у родителей. В один из зимних вечеров Марья Гавриловна тайно уехала в церковь, куда должен был прибыть и Владимир. Но из-за метели он попал туда только утром. На следующий день в Ненарадове было все как обычно, а к ночи Маша занемогла, у нее открылась горячка. Родители, понимая, что причина болезни — любовь, послали за Владимиром, чтобы благословить его на брак с дочерью, но молодой человек ответил полусумасшедшим письмом и уехал в армию. Позже он погиб под Бородином. Марья Гавриловна выздоровела, о Владимире она не вспоминала. Лишь, узнав о его гибели, упала в обморок, болезнь же ее не возобновилась. Другая печаль посетила ее: умер Гаврила Гаврилович, мать и дочь переехали из Не-нарадова, места печальных воспоминаний. Тем временем закончилась война, стали возвращаться герои Бородина. В доме Марьи Гавриловны появился раненый полковник Бурмин. Горящий взор его постоянно останавливался на хозяйке. Она же удивлялась, почему до сих пор еще не услышала его объяснения в любви. Однажды в саду Бурмин признался, что в молодости жестоко пошутил, теперь отмщен: он женат, но не знает даже имени своей жены. Оказалось, что, пока Владимир плутал в метели по степи, Бурмин, подъехавший к церкви, обвенчался с неизвестной барышней, ожидающей жениха, уехал, проспал несколько станций, и теперь не знает, жива ли его несчастная жена?
—Боже мой, боже мой! — сказала Марья Гавриловна, схватив его руку, — так это были вы! И вы не узнаете меня? Бурмин побледнел... и бросился к ее ногам...”