Тургенев "Записки охотника: Бирюк" - краткое содержание
Страница: 1 [ 2 ] 3
„Во… вот, — проговорил он вдруг и протянул руку: — вишь, какую ночку выбрал…
— Я с тобой пойду… хочешь?
— Ладно, — отвечал он… — мы его духом поймаем, а там я вас провожу. Пойдемте“.
Сначала один только Бирюк различал в шуме листьев стук топора, потом слышнее стали мерные удары. „Глухой и продолжительный гул раздался…
— Повалил… — пробормотал Бирюк.
Между тем небо продолжало расчищаться; в лесу чуть-чуть светлело“. Лесник велел спутнику подождать и, подняв ружье кверху, исчез между кустами. Сквозь шум ветра доходили слабые звуки: „топор осторожно стучал по сучьям, колеса скрипели, лошадь фыркала…“.
„ — Куда? Стой! — загремел вдруг железный голос Бирюка.
Другой голос закричал жалобно, по-заячьи…
— Вре-шь, вре-шь, — твердил, задыхаясь Бирюк: — не уйдешь“.
Он повалил вора, закрутил ему кушаком руки на спину. Мужик был мокрый, в лохмотьях.
„ — Отпусти его, — шепнул я на ухо Бирюку: — я заплачу за дерево“. Но лесник ничего не ответил. Опять стал накрапывать дождь и вскоре полил ручьями». С трудом добрались до избы. Лесник бросил пойманную лошаденку посреди своего двора, ввел мужика в комнату, посадил в угол. Тот сидел неподвижно на лавке, худой, морщинистый, с испитым лицом.
«Фома Кузьмич, — заговорил вдруг мужик голосом глухим и разбитым: — а Фома Кузьмич.
— Чего тебе?
— Отпусти.
Бирюк не отвечал.
— Отпусти… с голодухи… отпусти.
— Знаю я вас… вор на воре.
— Отпусти, — твердил мужик: — прикашшик… разорены, во-как… отпусти!
— Разорены!.. Воровать никому не след.
— Отпусти, Фома Кузьмич… не погуби.
Бирюк отвернулся. Мужика подергивало, словно лихорадка его колотила. Он встряхивал головой и дышал неровно.
— Отпусти, — повторял он с унылым, отчаяньем… Ей богу, с голодухи… детки пищат, сам знаешь. Круто, во-как, приходится.
— Лошаденку-то, хоть её-то… один живот и есть… отпусти!
— Говорят, нельзя. Я тоже человек подневольный: с меня взыщут. Вас баловать тоже не приходится.
— Отпусти! Нужда, Фома Кузьмич, нужда, как есть того…
— Э, да что с тобой толковать; сиди смирно…
Мужик внезапно выпрямился…
— Ну, на, ешь, на, подавись, на… душегубец окаянный, пей христианскую кровь, пей…
— Пьян ты, что ли, что ругаться вздумал? — заговорил с изумлением лесник.
— Пьян!.. не на твои ли деньги, душегубец окаянный, зверь, зверь, зверь!
— Ах ты… да я тебя!
— А мне что? Все едино — пропадать; куда я без лошади пойду? Пришиби — один конец; что с голоду, что так — все едино. Пропадай все: жена, дети, — околевай все… А до тебя, погоди, доберемся!
Бирюк приподнялся.
— Бей, бей, — подхватил мужик свирепым голосом: — бей, на, на, бей…
— Молчать! — загремел лесник и шагнул два раза.
— Полно, полно Фома, закричал я: — оставь его…
— Не стану я молчать, — продолжал несчастный. — Все едино — околевать-то. Душегубец ты, зверь, погибели на тебя нету… Да постой, недолго тебе царствовать! Затянут тебе глотку, постой!
Бирюк схватил его за плечо… Я бросился на помощь мужику…
— Не троньте, барин! — крикнул на меня лесник.
Я бы не побоялся его угрозы и уже протянул было руку, но к крайнему моему изумлению, он одним поворотом сдернул с локтей мужика кушак, схватил его за шиворот, нахлобучил ему шапку на глаза, растворил дверь и вытолкнул его вон.
Страница: 1 [ 2 ] 3
|
|
